Ольга Николаевна Марчук родилась в северном городе Вельске, окончила химический факультет ЛГУ, где познакомилась с будущим академиком и спутником жизни Г. И. Марчуком.
«Потом жили в Москве, – вспоминала она в книге «Девочка из провинции». – Муж учился в аспирантуре, а я работала на урановом заводе, в цехе, где получали радий. Потом нас послали в «почтовый ящик», где проектировали, рассчитывали и строили первую атомную электростанцию в мире. Под руководством моего мужа был создан метод расчета ядерных реакторов и были рассчитаны массы большинства делящихся материалов. Я же в этом новом городе атомной энергетики сначала работала в радиохимической лаборатории, а потом стала преподавать во вновь созданном Обнинском политехникуме».
В 1962 году вместе с мужем Гурием Ивановичем Марчуком переехала в недавно созданный новосибирский Академгородок, где работала в университете на кафедре радиохимии. Совместно с коллегами создала учебник «Краткий курс радиохимии». Избиралась в депутаты городского Совета (два созыва). Воспитывая трех сыновей (все стали математиками-докторами наук), всеми силами помогала мужу, сменившему на посту Председателя СО АН СССР академика М. А. Лаврентьева, Ольга Николаевна никогда не забывала о прекрасном «мире за окном», писала картины маслом и акварели. Её работы (свыше 400 полотен) неоднократно экспонировались на персональных выставках. Выпустила более десятка интереснейших мемуарных книг, в которых она – очевидец исторических событий – описала творцов ядерного и ракетного щита нашей страны, ее материалы уже стали документально значимыми и используются профессиональными историками. Она сознательно оставила личные занятия научной работой и сосредоточилась на общественной деятельности, вместе с другими энтузиастами – пионерами освоения Золотой долины, – создавая духовную атмосферу знаменитого Академгородка.
Ольга Николаевна близко наблюдала деятельность почти всех великих и крупных ученых Академгородка – энергичных создателей сибирской науки.
«Высокий, не очень складный мужчина, – писала она об академике М. А. Лаврентьеве. – Крупная голова с небольшой залысиной покрыта серовато-рыжими волосами, совсем еще не седыми. Он носил роговые очки. Его большой рот, казалось, был наполнен зубами в большем количестве, чем следует...»
«Кругом шла стройка. Рубили просеки на месте будущих улиц. Пользуясь летней погодой, строители завезли краны, оборудование, стройматериалы. Но вот странное дело: из Москвы оборудование уходило, а на стройплощадку не приходило. Начальник строительства видел причины, но не мог прекратить безобразия. Тогда он пожаловался Лаврентьеву, и тот поехал к первому секретарю обкома. В разговоре выяснилось, что ни секретарь обкома, ни другие руководители области не верили в успех создания большой науки в Сибири. И не верили в то, что академики и другие ученые добровольно покинули Москву и отправились в Сибирь. Кобелев так и сказал Лаврентьеву: «Да, мы забрали материалы и машины. Я не знаю, за какие грехи тебя сюда прислали, добровольно-то из Москвы в Сибирь никто не едет, но если твое дело стоящее, то материалов дадут еще, а если не стоящее – значит, мы правильно поступили».
«Чтобы совсем не одичать в лесу, – вспоминала Ольга Николаевна, – иногда мы устраивали культпоездки в Новосибирск, в театры. Для этого выделялся автобус. Ездили на “Дон-Кихота”, “Веселую вдову”, “Иркутскую историю” и другие спектакли. Весной 1961 года в конференц-зале Института геологии открыли клуб СО АН…»
Вместе с женой академика Векуа устроила в Академгородке даже нечто вроде будущего Дома ученых – в девятикомнатном коттедже М. А. Лаврентьева, который практически пустовал.
«Мы поговорили с женами ведущих научных работников, и почти все они захотели стать членами этого клуба. Мы стали устраивать вечера отдыха. Членские взносы тратили на оплату угощения. Каждую субботу ученые со своими женами (у женщин появилась возможность показывать свои наряды) приходили в 26-й
коттедж. В стороне стоял чайный стол с тортами, пирожными и конфетами. Если кто-то хотел выпить спиртного, то у официантки можно было за отдельную плату купить коньяк, шампанское, сухое вино и бутерброды. Люди приходили увидеться, поговорить, одним словом – пообщаться. Иногда танцевали, а иногда просили Георгия Сергеевича Мигиренко (от авт. – сотрудника Института гидродинамики, имевшего звание адмирала) спеть нам что-нибудь, и он хорошо поставленным баритоном с удовольствием пел песни или арии из опер. Если в городке появлялась интересная личность, мы приглашали ее тоже на нашу субботу».
Наверное, большая история так и пишется.
«Не всегда наши большие ученые поступали согласно правилам большой морали, – признавалась в своей книге «Сибирский феномен» Ольга Николаевна. – Я совсем не хотела их лакировать. Они не идеалы. Они люди со всеми человеческими достоинствами и недостатками. Но эти ученые вместе совершили великий подвиг и создали за короткое время большую науку в Сибири».
Добавим, в немалой степени потому, что рядом с учеными были их жены.
В 1980 г. семья Марчуков переехала в Москву, где Гурий Иванович возглавил Госкомитет по науке и технике, в ранге Зампредседателя Совмина СССР. В 1985 г. Г. И. Марчук был избран Президентом Академии наук СССР. Жили они на Воробьевых горах, в одном доме с руководителями КПСС М. С. Горбачевым и Е. К. Лигачевым.
Ольга Николаевна вместе с супругом объездили весь мир и встречались со многими государственными деятелями. Среди российских и зарубежных ученых у них было множество настоящих друзей, с которыми они общались семьями. В 2021 г. Общественный Фонд «Академгородок» провел номинацию «Замечательные женщины Академгородка». В число 29 обладательниц этого почетного звания (ученые, врачи, педагоги, общественные деятельницы) по праву вошла Ольга Николаевна Марчук.
Гурий Иванович скончался в 2013 г. и похоронен на Новодевичьем кладбище. Ольга Николаевна ушла из жизни 1-го апреля этого года на 97-м году, имея наследниками трех сыновей, шестерых внуков и семерых правнуков.
Светлая ей память.
Геннадий Прашкевич, Валерий Ильин
Обратная связь